От армейских казарм до торговых центров: как дизайн больниц стал вопросом жизни и смерти

Профессор архитектуры и декан факультета архитектуры, строительства и планирования Мельбурнского университета

Джули Уиллис получает финансирование от Австралийского исследовательского совета и входит в редакционную коллегию The Conversation AU.

Университет Мельбурна предоставляет финансирование в качестве партнера-основателя The Conversation AU.

Посмотреть всех партнеров

Добро пожаловать в первую статью нашей серии «Проектирование больниц», в которой мы исследуем, как архитектура и дизайн формируют наши больницы и медицинские центры. Сегодня мы наблюдаем изменения в дизайне больниц со времен каторжных: от простых хижин до вспомогательных помещений, снижающих беспокойство и стресс пациентов.

Хотя архитектура окружает нас, и мы ежедневно сталкиваемся с ней, большинство считает, что дизайн безобиден или инертен. Тем не менее, оно формирует наши действия и взаимодействия. В больнице дизайн может стать решающим фактором между жизнью и смертью.

Архитектура сыграла решающую роль в больнице: как инструмент статуса, гигиены, терапии, контроля и, в последнее время, поддержки.

Подробнее: Не просто красивый интерфейс: хороший дизайн выходит за рамки внешнего вида

Насколько нам известно, первая больница в Австралии была построена в Сиднее в 1788 году, и губернатор Филипп быстро поставил приоритетом ее строительство. Это было всего лишь третье постоянное здание, построенное колонистами после губернаторского дома и интендантского магазина (обеспечивавшего продовольствием и другими припасами).

Больница представляла собой не более чем хижину с земляным полом. Вскоре его заменил сборный госпиталь, прибывший вместе со Вторым флотом.

Третья больница Сиднея — печально известная «Ромовая больница» — представляла собой величественное здание в георгианском стиле.

Создание и дизайн этих трех больниц многое говорят об их статусе ключевых зданий колонии, но мало говорят об оказываемой в них помощи.

Дизайн первых больниц в Австралии был основан на военных казармах, а не на британских традициях проектирования больниц. В них размещались больные и умирающие с минимальными условиями для адекватной вентиляции, санитарии, лечения или медицинского наблюдения, если вообще были предусмотрены.

Реформа больниц произошла благодаря работе медсестры Флоренс Найтингейл. Ее опыт участия в Крымской войне побудил ее написать «Записки о больницах» (1858 г.), которые произвели революцию в проектировании больниц.

Соловьиная палата представляла собой павильон на 24-30 коек в два ряда с фельдшерским постом и общественным входом в одном конце и санузлом (мойным) в другом.

Между каждой кроватью были расположены окна, и каждая кровать находилась на определенном расстоянии друг от друга, чтобы свести к минимуму перекрестное заражение. Каждый павильон был отдельным для вентиляции; в более поздних примерах все еще разделенные павильоны были сложены в многоэтажные блоки.

Австралийские больницы с 1870-х по начало 1920-х годов использовали принципы Найтингейла и известны как больницы-павильоны. Вы все еще можете увидеть примеры в бывшей больнице Королевы Виктории в Мельбурне и Королевской больнице принца Альфреда в Сиднее.

Затем наше понимание того, как передается болезнь, изменилось. Мы отошли от теории миазмов (считалось, что плохой воздух является переносчиком болезней), что подорвало необходимость в Соловьевой палате.

Вместо этого стали заметными работы Луи Пастера и Джозефа Листера, подкрепленные микробиологом Робертом Кохом в 1870-х годах. Это была идея о том, что некоторые заболевания вызываются микробами, проникающими в организм.

Тем не менее, упор по-прежнему делался на «широкую защиту окружающей среды» больницы. Это включало вентиляцию, гигиенические поверхности и восстановительные природные условия, такие как сады.

В 1920-е годы в дизайне больниц были очевидны две различные тенденции.

В первом американцы сосредоточились на технологиях (вентиляция, кондиционирование воздуха, лечебное и диагностическое оборудование), эффективности (промышленные кухни и прачечные, централизованные склады) и масштабе (планирование, положение, функции). Одним из примеров был огромный Колумбийско-Пресвитерианский медицинский центр в Нью-Йорке (1928 г.).